— Стой! — проревел он и перепрыгнул через невысокую загородку, разделявшую эскалаторы.

Но я уже несся по второму уровню.

— Стой, или я буду стрелять! — прокричал он вдогонку.

Я метнулся в подъезд, выхватил парализатор. И тут произошло еще одно странное событие. Полицейский с пистолетом в руке как раз пробегал мимо автомата по продаже бутылок с соками и минеральной водой. Внезапно открылся люк, и бутылочная лавина захлестнула улицу. В момент выстрела полицейский споткнулся об один из пластиковых цилиндров, пуля прошла мимо, а я не промахнулся. Полицейского парализовало еще до того, как его тело коснулось земли. А из автомата все выкатывались и выкатывались бутылки.

Я побежал дальше, но вскоре увидел еще одного полицейского и спустился на первый уровень. Полицейский не ожидал подвоха, ступив на движущиеся ступеньки следом за мной. Но на половине пути эскалатор дернулся и затем пополз вверх. От неожиданного рывка полицейский не устоял на ногах и покатился вниз.

Что было дальше, я не знаю. Свернув за угол, я перешел на шаг, чтобы не выделяться среди других прохожих. В ближайшем баре я заперся в комнате отдыха, достал косметический набор и занялся своей внешностью. С моей головы исчезла большая часть волос, а оставшиеся стали седыми. Так же, как и козлиная бородка. Слой пластика, покрывший лицо и руки, испещряли морщинки.

Все это время я пытался разобраться в поведении роботов. У меня не оставалось сомнений в том, что центральный компьютер Охотничьего домика подчинил все обслуживающие роботы мегаполиса, а может быть, и целого территориального сектора.

Уличный мусорщик узнал меня и попытался схватить, тут все было ясно. Но автомат по продаже бутылок и эскалатор? Или компьютер Охотничьего домика еще не пришел в себя? Едва ли, после аварии на линии электропередач прошло больше двух часов. Так почему его реакция столь замедленна? Почему он убивает полицейских, а не меня? Ответа я не находил.

И тут меня осенило. А умер ли Роули?

Полной уверенности у меня не было. И полиция ничего не сообщала об убийстве. Только о «беспорядках». Нет, подождите. Первые полицейские, автомобилем которых я воспользовался, говорили об убийстве. Или мне почудилось?

В дверь постучали. Искушать судьбу я не стал. За дверью мог оказаться полицейский, поэтому я выскочил в окно. Переулок вывел меня на Брэдли-авеню.

Если б я мог избавиться от идентификационной пластины! Мало кто знал об этом, но для установления личности требовалось лишь направить на нее луч сканнера и расшифровать отраженный сигнал. Я шел осторожно, стараясь избегать ненужных встреч.

Пройдя шесть кварталов, я не встретил ни души, но затем нос к носу столкнулся с полицейским автомобилем. Я окаменел. Потом рука невольно потянулась к пистолету. Сдаваться живым я не собирался.

Полицейский сбавил скорость, взглянул на меня, затем на приборный щиток и проехал мимо. Я стоял, как вкопанный. Ведь было совершенно ясно, что отраженный от идентификационной пластины луч сканнера высветил на табло приборного щитка имя и фамилию секретаря сенатора Роули.

Когда автомобиль скрылся из виду, я попятился в ближайший подъезд. Честно говоря, я здорово, напугался и не мог понять, чего они добиваются.

Я перепугался еще больше, когда за моей спиной начала открываться дверь. Я повернулся, сунул руку в карман. Но так и не вытащил пистолет.

— Что случилось, дедушка? — спросила девушка в изящном зеленом костюме. Зелеными были ее ногти на руках и ногах, губы, глаза и даже волосы.

Только тут я вспомнил, что для окружающих я — древний старик, едва переставляющий ноги.

— Не беспокойтесь, вас никто не увидит, — продолжала она. Мы все устроим… Ох!

Охнула она из-за коричневой туники безработного.

— Извините, — она нахмурилась. — Мы не сможем обслужи…

— У меня есть деньги, — прервал я ее. — Вот моя туника, отогнув воротник, я показал ей тунику толстяка.

— Я вижу, дедушка. Не угодно ли вам зайти?

Следуя за ней, я оказался перед столом другой девушки. Я объяснил, что мне требуется, и меня сразу провезли в отдельную комнату. На прикрепленной к двери табличке с печатью муниципалитета я прочитал: "Тайна гарантируется. Комната проверена. Микрофонов, сканнеров и других устройств, позволяющих следить за происходящим, внутри нее нет".

Такая уверенность радовала, но не внушала особого доверия. Поэтому, дабы не вызывать подозрения, я улегся на широкую софу перед стеной-экраном. Представление уже началось. Меня не интересовали священные ритуалы почитателей Махруда. Не потому, что они были скучны. Гораздо больше меня занимала другая проблема: как остаться живым?

Чтобы обеспечить контроль над своим сектором, Роули незаконно подключил компьютер Охотничьего домика к компьютерам Управления общественных работ мегаполиса и различных деловых предприятий, которые напрямую или через дочерние компании принадлежали сенатору.

Но с центральным компьютером что-то случилось. По какой-то причине его действия стали нелогичными и малоэффективными. К примеру, когда полицейский автомобиль засек меня на улице, отраженный сигнал от моей танталовой пластины был передан в банк памяти полицейского архива для идентификации. И оттуда поступил ложный ответ.

Что же происходит? Неужели сенатор жив и просто не хочет сообщить об этом? Если так, какие приказы отдает он компьютеру? Разгадки я не находил.

Я хотел вернуться до рассвета, но теперь окончательно убедился, что это невозможно. Здесь, в Гроувертоне, роботы Управления общественных работ встречались относительно редко, и компьютер Охотничьего домика не мог постоянно наблюдать за мной. Но по мере углубления в мегаполис ситуация менялась бы к худшему. Я не мог въехать в мегаполис на частной машине. И не решился бы вызвать такси иди махолет. Меня опознали бы в подземке, стоило мне ступить на платформу. Я попал в западню и не знал, как из нее выбраться.

То ли сказалась усталость, то ли подействовали успокаивающая музыка и мягкое освещение, во я задремал. А когда открыл глаза, у софы стояла девушка с газетами в руках.

Серебряная девушка, даэке белки ее глаз сверкали серебром.

— Доброе утро, дедушка, — проворковала она. — Вот газеты, которые вы просили.

Мысленно я поблагодарил ее за «дедушку». Прежде чем я произнес хотя бы слово, она напомнила мне, что я — глубокий старик.

— Спасибо, милая, спасибо. Положи их сюда.

— Сейчас вам принесут кофе, — улыбнулась она и исчезла за дверью.

Первую страницу пересекал заголовок. "ЗАГАДОЧНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ОХОТНИЧЬЕМ ДОМИКЕ".

Ниже я прочитал: "Полицейское управление подтверждает, что его сотрудникам не удалось проникнуть в Охотничий домик после того, как вчера ночью оттуда поступило сообщение об убийстве сенатора Роули его секретарем, мистером Эдгаром Гиффордом.

Многочисленные попытки связаться с сенатором Роули окончились безрезультатно.

Три полицейских махолета, управляемые роботами, были сбиты на подступах к Охотничьему домику, рядом с ним взорван один полицейский автомобиль. Другой автомобиль, направленный туда по получении сообщения об убийстве, был захвачен Гиффордом. При этом от его пуль погибло четверо полицейских. Сегодня рано утром угнанный автомобиль найден в нескольких сотнях миль от мегаполиса…"

Далее полиция выражала уверенность, что ареста убийцы надо ожидать с минуты на минуту.

Маленькая заметка в левом нижнем углу сообщала о странном поведении робота-мусорщика, напавшего на человека.

Но особо мое внимание привлекла другая статья.

"Сенатор Лютер Грендон предлагает помощь.

— Федеральное правительство должно держаться в стороне, говорит сенатор.

Сенатор Восточного сектора Грендон заявил сегодня утром, что готов помочь Северо-западному сектору в поисках убийцы своего коллеги.

— Нет нужды обращаться к федеральному правительству, — отмечает он. — Граждане независимого сектора способны справиться с преступником своими силами.

Сенатор Юго-западного сектора Квинтелл придерживается того же мнения. Он считает, что "помощь федеральных ведомств не требуется".